Наталия Климова

Притча о старце Ионе и молодом художнике

В одной деревушке жил старец Иона. Жил он очень скромно и просто: весь урожай своего небольшого огорода раздавал бедным, себе оставляя только самое необходимое. Никому не отказывая в помощи, Иона все свободное время старался проводить в молитве и служении ближним. Люди шли к старцу отовсюду, и для каждого у него находились слова утешения. Правда, совет для всех гостей у Ионы был один: «Христу молитесь! Рассказывайте Ему о своих бедах вот так, как мне сейчас рассказали. А я, грешный, помолюсь вместе с вами…»

Случилось, что однажды к старцу пришел молодой художник. Юноша был настолько поражен искренностью этого кроткого и смиренного человека, что прилепился к нему всем своим сердцем. Бывало, Иона брал художника с собой на прогулку, и бродили они часами среди высоких сосен и елей, слушая журчание маленькой речушки и разговаривая о премудрости Творца. Но как ни убеждал старец юношу обратиться ко Христу, тот все медлил, не понимая, как можно молиться Тому, Кого ни разу в жизни не видел…

Пришло время, и старец мирно отошел ко Господу. Художника это повергло в тяжелейшее уныние, поскольку он потерял единственного друга. Погоревав, молодой человек решил написать портрет дорогого ему человека и утешиться созерцанием любимого лица. Однако дни летели, складываясь в недели и месяцы, а работа никак не шла.

Когда наступила зима, уставший и огорченный художник решил воспользоваться, наконец, советом старца. Он пошел к той самой реке, где они не раз гуляли и, опустившись на колени в ослепительно белый снег, заплакал:

— Господи, был у меня один лишь друг и наставник. Но Ты призвал его к Себе, и теперь я не могу даже написать его портрет! Почему у меня ничего не получается, ответь!

Неожиданно солнце вышло из-за туч и осветило все вокруг. Взгляд юноши упал на тонкий слой льда, покрывавший реку. Он увидел, как солнечные лучи проходят сквозь него, наполняя воду светом. Казалось, даже холодные бездушные камни, лежавшие на дне, радовались этому теплу… Тут-то молодой художник понял, почему так долго не мог написать портрет Ионы: старец был прозрачен и чист, подобно этому льду на реке, и люди видели в нем свет истинного Солнца Правды. Иона никогда не закрывал Его собой, поэтому его образ так быстро померк в памяти друга, оставив лишь тепло Божией любви.

Возвращаясь домой, юноша благодарил Спасителя за то, что Он послал ему такого дивного учителя…

Притча о большом муравейнике и маленьком муравье

На краю леса, у самого ручья, труженики-муравьи строили дом. Каждый день они без устали носили на своих плечах песчинки, торопясь закончить муравейник до сезона дождей. И только одна Марта не верила в успех этой затеи… Она знала, что может поднять камень даже больше, чем она сама. Но этого было недостаточно для возведения огромного муравейника! Все чаще она сбегала на поляну, забиралась на пенек и горько рыдала. Однажды ее заметил один из муравьев:

— Марта! Почему ты не работаешь со всеми?

— Разве ты не видишь: мы слишком маленькие, чтобы строить большие дома! Скоро начнется дождь, и мы все погибнем! Ни за что на свете нам не спастись…

— Я знаю одно, — сказал муравей, — у нас нет времени на сомнения. Мы должны делать то, что можем. И пусть я не уверен, что нам удастся выжить, но я не желаю погибать вот так — оплакивая свою слабость!

Муравей поспешил вернуться к сородичам. Марта еще какое-то время повздыхала, а потом, взвалив на спину маленький камушек, поплелась к ручью. Неожиданно одна маленькая капля упала на тропинку прямо перед ней. Потом еще одна… И еще! Начинался дождь. Вдали показался муравейник. Марта что было сил бросилась к нему.

— Скорее, нам не хватает одного лишь камня! — кричали ей со всех сторон.

Устремившись к самой вершине своего нового дома, Марта, спотыкаясь, все-таки сумела донести камень.

— Мы успели! — ликовали муравьи.

Марта глядела на их огромный дом и не могла поверить своему счастью: ее камушек стал последним и таким нужным для всех…

Притча о двух соседях

Далеко на востоке, в маленьком селении, жили два соседа: Наиль и Акиль. Оба они уверовали во Христа и старались прилежно исполнять Его заповеди. Завидев торговцев, идущих в город, они спешили напоить их прохладной водой из своих колодцев. А поскольку солнце пекло в этих краях нещадно, путники с великой благодарностью принимали такую заботу и угощали соседей всем тем, что везли на продажу. Наиль с радостью принимал дары и говорил о том, что быть христианином совсем не трудно. Акиль же в душе тяготился помощью ближним, но понуждал себя изо дня в день выносить на дорогу кувшин с водой. Он не брал у торговцев угощения, строго приговаривая:

— Даром получил, даром отдаю.

Однажды в дом Акиля пришла беда. Он заболел и теперь лежал в горячке, не в силах подняться с постели. Тем временем из города возвращались торговцы, и один из них заглянул к Акилю:

— Друг, я видел, что ты больше не встречаешь нас у дороги. Твой сосед сказал, что ты в болезни и некому отвезти тебя к лекарю.

— Все так, — кивнул Акиль.

— Я отвезу тебя на своем осле, — сказал торговец. — Мне известно, что ты беден и не имеешь средств заплатить за лечение. Знай же, что издержки я беру на себя! В свое время ты не взял с меня награды за свою доброту, не возьму и я с тебя.

И повез торговец Акиля к лекарю. А Наиль глядел на них в окно и дивился такому великодушию…

Притча о храбром воине

В одном селении жил отважный воин. Все знали, что этот юноша не страшится смерти и всегда выходит победителем из любой битвы. Когда пришло время, воин женился на прекрасной девушке, и она родила ему сына. Но вскоре правитель узнал, что соседи злоумышляют против его народа, и велел воину, возглавив армию, отправиться на сражение. Битва должна была состояться у реки, что в трех днях пути от селения.

Утерев слезы молодой жены и поцеловав дитя, отважный воин отправился в путь. Сутки проведя в дороге, войско остановилось для ночлега. И затрепетало сердце воина, и объял его страх смертельный, ибо теперь ему было что терять. Отойдя от спящих товарищей, он пал на колени и взмолился ко Господу:

— Отче, вырви из груди моей страх, ибо он не дает мне противостать врагу!

Но небо было безответно, и лишь  сухая земля орошалась слезами мужа и отца.

Шло войско к реке весь следующий день, и когда остановились вечером для отдыха, воин снова отошел помолиться. Больше прежнего он плакал и просил:

— Отче, освободи сердце мое от страха перед поражением, дабы не посрамил нас враг!

Не знал он, как стать храбрым, но, невзирая на отчаяние, продолжил утром путь.

И вот наступил третий день. И приблизился вечер. Воин пал ниц и взывал ко Всевышнему:

— Отче, очисти душу мою от страха, дабы нам победить и вернуться домой невредимыми!

Наступило утро. Ужас по-прежнему сковывал его сердце. Обернувшись назад, он посмотрел на родные холмы, виднеющиеся вдали. Взглянул в глаза воинам, ожидавшим его приказа, и понял, что отступать некуда. Нужно мужественно вести свое войско в бой, как бы страшно ему не было! Призвав Господа в помощники, он ринулся в атаку… Вскоре враг оказался повержен.

Неожиданно яркий свет озарил небесную гладь, и Ангел Божий громогласно возвестил:

— Господь вознаградил тебя за храбрость! Воздай Ему славу!

Смутилась душа воина, и он спросил:

— Но я не сумел победить страх. Как же ты говоришь, что я храбр?

— Храбр не тот, кто не боится, а тот, кто, преодолевая страх, идет вперед, — ответил Ангел.

Более никто и никогда не смел посягать на земли, в которых жил отважный воин.

Притча о посудной лавке, в которой продается все

Среди песков и дюн, в одной небольшой палестинской деревушке жил глиняных дел мастер по имени Исихий. Всю жизнь он совершенствовался в ремесле и к тридцати пяти годам стал известен на всю округу. Помолился Исихий Господу, попросил благословить его на доброе дело да и открыл небольшую посудную лавку. Чего здесь только не было! На полках стояли настоящие произведения искусства: кувшины, тарелки, изящные блюда и чашки с пиалами разных размеров… Но самое главное — вся посуда была украшена прекрасными цветами, вылепленными мастером из глины. Соседи Исихия с радостью приобретали такую красоту и рассказывали об удивительной лавке всем проходящим мимо караванам. Вскоре Исихий стал по-настоящему богат. Он щедро давал в долг, помогал бедным… В общем, человеком был добрым и богобоязненным. Правда, была у него маленькая страсть: с некоторыми своими работами Исихий расстаться не мог. На полки в своей лавке выставлял, но продавать не продавал.

— Мой господин, почему бы тебе не назначить хорошую цену за любимые горшки? Люди с радостью купят их, а ты станешь еще богаче, — предлагала жена Исихия Фотиния.

— Невозможно их продать! Разве ты не видишь, как они прекрасны? — отвечал глиняных дел мастер. — А в деньгах мы с тобой больше не нуждаемся.

Фотиния недоумевала:

— Отчего же ты тогда не возьмешь их домой, чтобы мы могли ставить их на стол, когда приходят гости?

Исихий ничего на это не отвечал. Ему просто нравилось, что лучшие работы стоят на полках, поражая воображение заходящих покупателей. А пользоваться ими он не собирался.

Однажды в посудную лавку вошел старик. Увидев одну из лучших чаш Исихия, он попросил ее продать:

— Я подарю ее своей дочери! Как же она будет рада! Свидетельствую тебе, добрый человек, что в моем крае никто и не видывал такой красоты…

Исихий был польщен похвалой старика, но чашу не продал:

— Видишь эту полку, отец? На ней я выставил самые прекрасные изделия из глины. Но они не продаются. Мне жаль с ними расставаться. Поэтому прости меня и выбери для своей дочери другой подарок.

Старик тяжело вздохнул и вышел из посудной лавки. Исихий же хотел смахнуть пыль с любимого сосуда, но, неловко повернувшись, задел хрупкую полку. Она качнулась да и рухнула на землю. Глиняных дел мастер сидел среди осколков былой красоты и едва сдерживал слезы. Уцелела лишь одна чаша — та, которую хотел купить старик. Исихий думал лишь мгновение, потом подхватился и побежал за своим покупателем:

— Отец, постой!

Путник удивленно обернулся.

— Возьми эту чашу. Я дарю тебе ее. Надеюсь, она принесет радость твоей дочери!

Вот уже десять лет, как в посудной лавке горшечника Исихия продается абсолютно все. А иногда даже дарится…

Притча о том, что слово может убивать и животворить

У одной вдовы подрастала красавица-дочь. И всем была она прекрасна, да только портил ее один маленький недостаток: слишком уж она любила жаловаться. Бывало, возьмет ее мать на работы в поле, а девушка снопы вяжет и приговаривает:

— Ох уж это солнце! Припекает так сильно… Тяжело трудиться, но надо. От своей работы не убежишь. Скорее бы вечер наступил да солнце это окаянное спряталось!

Мать лишь грустно качала головой. А как с поля домой возвращались, дочка всегда роптала:

— Эх, и горька же моя долюшка! Не посылает мне Господь мужа никак! А я и работящая, и не глупая, да и фигура у меня ладная… Видно, придется в девках до старости сидеть.

Изо дня в день дочка жаловалась да вздыхала, а мать ее на глазах чахнуть начала. Сперва ходить ей трудно стало, а потом и вовсе слегла. Подзывает она однажды к себе любимое чадо и говорит:

— Ты моя красавица, ты моя кровиночка, прости меня, что так рано покидаю тебя…

Дочка испугалась. Заголосила:

— Ах, маменька! Отчего же Вы умирать собрались?! Отчего же силы Вас покидают?

Мать лишь тяжело вздохнула и ничего не ответила. Дочка поплакала немного да и принялась по хозяйству хлопотать. Потом переодела мать в чистую одежду, причесала и стала на стол к ужину собирать:

— Сейчас, маменька, Вы покушаете да и на поправку пойдете…

Так дочка суетилась, что не заметила, как рукавом кувшин задела, тот и полетел со стола. Разбился вдребезги, а молоко разлилось.

— Что там случилось у тебя? — беспокойно заворочалась на постели мать.

— Ерунда, маменька! Старый кувшин разбился! Вот же радость какая, теперь новый купим: красивый и большой!

— Молоко пропало? — спросила мать.

— Сейчас я котов позову, у них настоящий пир будет — так что не пропало молоко, не переживайте!

Принялась девушка подметать. Неловко подобрала острый осколок и порезалась так сильно, что даже вскрикнула от боли.

— Доченька, все ли в порядке у тебя?

— В порядке, маменька, — звонко крикнула девушка и прикусила губу, чтобы не расплакаться.

Тут мать сама с кровати встала и без дочкиной помощи до стола дошла:

— Что-то мне уже лучше стало, — удивленно заметила она.

— Слава Богу! — всплеснула руками дочь, и лицо ее озарила радостная улыбка…