Наталия Климова

ВСЕ ЛУЧШЕЕ — ДЕТЯМ!

Было на свете три вещи, которые Мишка Коржиков просто обожал: папины командирские часы, деревянный кораблик с синими парусами, что продавался в магазине «Детский мир», и медовый торт. Поэтому, когда мама вошла к нему в комнату и сказала, что они поедут в гости к бабушке, Мишка от радости запрыгал на одной ноге:

— Ура-а-а! Она нам сделает медовый торт! Правда, мама, сделает же?

Мама засмеялась:

— Она его еще вчера приготовила.

Коржиков оделся за пять минут. У него сразу же поднялось настроение, как будто наступили летние каникулы. И дорога к бабушке показалась недолгой, и даже подниматься пешком на пятый этаж было легко!

— Мишка, заходи скорее, я так соскучилась! — бабушка принялась обнимать его прямо на лестничной клетке.

Потом Коржиков мужественно терпел, пока взрослые наговорятся и сядут, наконец, к столу.

— Давайте чай пить, что ли, — не выдержал папа.

Мишка захихикал. Он знал, что папа любит медовый торт, пожалуй, даже больше, чем он сам.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась бабушка и стала доставать из шкафа красивые льняные салфетки.

Следующие полчаса болтали только женщины. Мишка с папой ели молча — ведь невозможно разговаривать, когда так вкусно!

Потом мама отодвинула от себя пустую тарелку и сказала:

— Спасибо большое, Анна Ивановна, было очень вкусно! Как же много Вы мне положили — едва одолела!

Бабушка радостно ответила:

— На здоровье!

А потом добавила:

— Кажется, я тоже объелась…

И она так звонко засмеялась, что Коржикову тоже захотелось. Но он не мог. Мама не любила, когда он смеется с полным ртом. Мишка посмотрел на блюдо и обрадовался: там еще оставался большущий кусок. Как раз для папы.

Тут бабушка взяла Мишкину тарелку и, выложив на нее оставшийся торт, торжественно произнесла:

— Все лучшее — детям!

Коржиков расстроился. А как же папа?! Ему ведь тоже хочется. Мишка в этом даже не сомневался! Конечно, он запросто мог бы и сам доесть этот кусок. Он вообще мог еще с десяток таких тортов осилить, но это же не честно… Тогда Мишка спросил:

— Бабуль, а почему «Все лучшее — детям»?

— Как почему? — удивилась бабушка. — Потому что!

Коржиков нахмурился. Тяжело иногда с этими взрослыми. Разве же это ответ: «Потому что»?

— Ты мне объясни, почему! — решил не сдаваться Мишка. — И вообще, кто это придумал?

— Не знаю, кто придумал, — сказала бабушка, — но это — очевидная истина!

И она даже подняла указательный палец вверх. Наверное, для того, чтобы Мишка не сомневался, что это самая истинная истина в мире.

— Кушай, сын, в меня уже точно больше не влезет, — весело сказал папа.

Коржиков почесал нос — он так всегда делал, когда думал о чем-то важном, а затем протянул папе свою тарелку:

— Ничего страшного, что ты давно вырос. Все равно ты — бабулин сын. Ты ее ребенок, понимаешь, папа?

— Понимаю, — серьезно кивнул папа.

— Ну вот, — обрадовался Мишка, — значит, все лучшее тебе тоже полагается!

— Несомненно, — сказал папа, — только давай его вместе съедим, а то, честное слово, я сейчас лопну!

И они разделили последний кусок торта, поэтому никто не лопнул.

МИШКА СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ

А еще однажды вот что случилось. Папа заболел ангиной! Мишка даже не сразу сообразил: как это — папа и болеет. Никогда такого прежде не бывало! То есть папа, конечно, мог простыть, мог даже кашлять. Но теперь он лежал под двумя одеялами, закутанный, как египетская мумия, и страдал. Коржиков, глядя на него, едва сдерживался, чтобы не расплакаться от жалости. А мама, словно ничего ужасного не произошло, командовала:

— Так, Мишка, я на работу! Папа остается на тебе. Дашь ему в обед куриного бульона, а к ужину я вернусь.

Потом она нахмурилась и строго добавила:

— В спальню лишний раз не заходи, только если папа сам тебя позовет.

Мишке стало обидно за папу. Что же ему теперь, в одиночестве мучиться?!

— Мама, а вдруг ему что-то нужно будет?

— Позовет, — коротко ответила мама и сняла с вешалки вязаный шарф.

Когда за ней захлопнулась дверь, Коржиков в нерешительности постоял несколько минут, а потом на цыпочках подошел к спальне. За деревянной дверью папу не было видно. Мишкино воображение рисовало страшные картины: что, если у него температура поднялась, а Мишка об этом даже не знает?! Или, например, папа осип и не может позвать сына на помощь? Несколько секунд он напряженно вслушивался в тишину квартиры, а потом вошел в комнату:

— Я решил проверить, все ли у тебя в порядке! — это он специально говорил громко и радостно. Чтобы отвлечь папу от болезни.

— Все хорошо, сынок. Ты пока почитай у себя, а я подремлю немного…

Пришлось Мишке идти в детскую. Читать он, конечно же, не стал. Тут уж не до книг — надо папу спасать! И Коржиков стал вспоминать, что обычно делают родители, когда он болеет. Сразу на ум пришли колючие шерстяные носки и горячий чай с малиновым вареньем. Мишка побежал в спальню:

— Папа, а носки ты надел?!

Гора одеял, из-под которой виднелся только красный нос, запыхтела, застонала и тихо прошептала:

— Надел, надел, не переживай…

Но Коржиков решил убедиться в этом лично и через мгновение радостно воскликнул:

— Ага! Они же у тебя простые!

Потом он долго перебирал вещи на полках шкафа и, не найдя шерстяных носков, принес свои:

— Потерпи немного, папа. Сейчас ты у меня быстро на поправку пойдешь!

Мишка возился минут десять, даже вспотел от напряжения, но надеть свои носки на папу у него так и не получилось.

— Ладно, тогда я тебе хотя бы чай заварю…

Папа что-то жалобно пробормотал, но Коржиков его не слышал. Он уже вовсю орудовал на кухне. Оказывается, у мамы было очень много разного варенья: и клубничное, и вишневое, и яблочное, и сливовое, и даже персиковое. А малинового не было. Мишка стал думать, поможет ли папе обычный чай. И тут его осенило: надо спросить у тети Гали с пятого этажа! Они с мамой дружат и часто обсуждают разные рецепты. Наверняка она ему одолжит баночку варенья! Коржиков выскочил из квартиры и, перепрыгивая через ступеньки, бросился вверх по лестнице.

— У меня малина только замороженная, — сказала тетя Галя после того, как выслушала Мишкин рассказ.

— Давайте хоть какую! — кивнул мальчик.

Прижимая к груди целлофановый пакет с ягодами, он вернулся в квартиру и первым делом заглянул в спальню.

— Папа! Я нашел малину! Ты держись, сейчас я тебя вылечу!

Папа молчал. Тогда Мишка подошел ближе и потряс его как следует:

— Слышишь? Я говорю, сейчас ты у меня как огурчик будешь!

Под одеялом что-то зарычало, будто это вовсе и не папа там лежал, а настоящий тигр. Коржиков аккуратно отвернул кончик одеяла и проверил, точно ли там не зверь притаился.

— Сын, посиди тихонько в своей комнате, я тебя очень прошу, — прохрипел папа.

— Ты не волнуйся, — уверенно сказал Мишка, — я уже не маленький. Я смогу о тебе позаботиться!

Чай он сделал быстро. А что делать с малиной, было не понятно. Немного подумав, Коржиков положил ягоды в чашку с ароматным напитком. Попробовал. Было очень даже вкусно. Только ведь малина была замороженная, поэтому чай мгновенно остыл.

— Не пойдет, — проворчал Мишка, — нам кипяток нужен…

Он быстро вылил содержимое чашки в кастрюльку и поставил на плиту. Поварил минут десять и, довольный своей сообразительностью, пошел в спальню.

— Пей, — скомандовал Мишка.

Папа тихо спросил:

— Что это?

— Чай с малиной!

Папа сделал маленький глоток и пробормотал:

— Странный он какой-то.

— Так он вареный! Ты что, никогда не пил вареный чай? — удивился Мишка.

Папа смотрел на Коржикова и молчал.

— Ты допивай, допивай, — торопил его Мишка, — а я схожу к Генке из третьего подъезда. Ему родители на день рождения настоящий барабан подарили! Я тебе на нем какую-нибудь веселую песню сыграю. А то ты совсем загрустил!

Мишка сыграл даже не одну, а целых три песни. А еще спел. И стишок рассказал, на английском языке, между прочим! В общем, развлекал папу, как только мог. Потом он вспомнил, что на кухне лежит пакет шоколадных конфет. И они съели, наверное, целый килограмм... И тут пришла мама.

— Ну, как вы? — спросила она, забежав в спальню, даже не разуваясь.

— Ничего. Выздоравливаем, — бодро ответил Коржиков.

— Ты папу бульоном кормил? — прищурилась мама, глядя на разбросанные по всей кровати обертки от конфет.

И как он мог забыть про бульон?! Мишка даже кулаком по кровати стукнул от досады.

— Ладно, сейчас я вам ужин сделаю, — улыбнулась мама.

— Вера, — неожиданно громко сказал папа, — я больше ни за что на свете болеть не стану.

Мама засмеялась. А папа после этого, и правда, больше не болел.

ЛУЧШИЙ ДРУГ

Вообще-то, у Мишки Коржикова друзей было много. Да все ребята со двора! Кроме Петьки Зайцева, естественно. Петьку никто не любил, потому что он был ябедой. Но однажды у Мишки появился настоящий друг. Тот, который на всю жизнь. А дело было так…

Тетя Рита и дядя Толя из тридцать пятой квартиры решили уехать к сыну за границу. Свое жилье они очень быстро продали, и Мишкиными соседями стали Пирожковы. У Пирожковых был сын с очень странным именем — Фока. Никогда Коржиков такого не слышал! И вот в один из ясных летних деньков, когда дети играли во дворе, этот самый Фока вышел на улицу. Ленка Мухина сразу же прицепилась к нему как банный лист:

— Вот так имечко у тебя! Интересно, а как твоя фамилия?!

— Пирожков я, — добродушно сказал Фока.

Тут Ленка как принялась хохотать! Мишке стало обидно за своего нового соседа. К тому же у него самого фамилия была… хлебобулочная! Ему вдруг захотелось дернуть Ленку за косу как следует, но он лишь крикнул:

— Мухина, хватит уже! Не смешно совсем!

Вдруг прибежали ребята из соседнего двора и стали рассказывать, что их шалаш кто-то разгромил. Конечно, все бросились на это смотреть, а про Фоку мгновенно забыли. Работы по восстановлению шалаша шли быстро и споро. Наконец, кто-то сказал, что пора обедать, и мальчишки с девчонками разбежались по домам.

Коржиков съел целых две тарелки супа — так проголодался. А когда снова вышел на улицу, то увидел Ленку, сидящую на бордюре и подозрительно всхлипывающую.

— Мухина, ты что, ревешь? — спросил Мишка.

— Еще чего! — гордо вскинула голову девочка.

Потом немного помолчала и жалобно призналась:

— Я ключи дома забыла, а родители только вечером придут.

— Ну, — пробормотал Мишка, — ничего страшного.

— Ага, — неуверенно отозвалась Ленка.

Тут стали выходить остальные дети, и двор загудел, словно огромный улей. Фока сидел себе на лавочке, а потом вдруг куда-то исчез. Только минут через пятнадцать Коржиков увидел, как сосед вышел из подъезда с небольшим свертком в руке и направился прямиком к Ленке. Мухина, глядя исподлобья, взяла сверток, а Фока отошел в сторонку. Коржикова так и распирало от любопытства! Он не выдержал и подошел к Пирожкову:

— Слушай, а что ты ей принес?

— Бутерброды, — пожал плечами тот, — я слышал, как она девочкам жаловалась, что очень проголодалась, а домой попасть не может.

Мишка возмутился до глубины души. Виданное ли дело: совсем недавно Ленка смеялась над ним, а он ей еду таскает!

— Ты что, какие бутерброды?! — воскликнул Коржиков.

— Ну, — растерялся Фока, — с сыром и колбасой. А что?

Мишка помолчал несколько секунд и признался:

— Я бы так не смог. Ты очень добрый.

А потом добавил:

— Нет, даже не добрый! Ты, Фока, благородный!

Пирожкову было очень приятно, что Мишка так сказал про него. А Коржиков глядел на товарища и радовался, что есть еще на свете такие хорошие люди. С тех пор они и стали лучшими друзьями.

А Мухину Мишка все равно не любил. Вредная она…